Kак важное звено освободительной борьбы народов Кавказа. 
В конце мая 1837 г. пятитысячный отряд под командованием Карла Карловича Фези, выдвиженца главнокомандующего на Кавказе барона Г.В.Розена, двинулся в горы. Через неделю К.К.Фези получил донесение о том, что Шамиль и несколько видных «мюридских» лидеров блокированы в ауле Телетль силами Ахмад-хана и Магомед Мирза-хана. Он сразу же направил на подмогу хану батальон пехоты с тремя горными орудиями, а сам тем временем двинулся к аулу Ашильта, где находились основные силы армии имама. 21 июня поредевшее трехтысячное войско К.К.Фези в ходе долгого и упорного сражения разбило мюридов. После этого К.К.Фези двинулся на аул Ахульго и 24 июня захватил и сжег его. На обратном пути русская колонна ввязалась в сражение со свежими отрядами мюридов, спешившими на помощь имаму. И на этот раз победа осталась за русскими. После непродолжительного отдыха в Ансале К.К.Фези направился к Телетлю, куда к имаму все-таки прорвалось подкрепление. 17-го числа К.К.Фези провел общую атаку. После непрерывного ряда ожесточенных схваток к вечеру русским удалось завладеть верхней частью селения. Тогда Шамиль был вынужден выступить с предложением о перемирии и переговорах.
В качестве аманата после этих переговоров К.К.Фези, взяв с собой заложников, возвратился в Хунзах. В последующем его донесении кампания рисовалась как исключительно победоносная, а соглашение с Шамилем объявлялось полной капитуляцией мюридов. Естественно, что такое донесение произвело настоящий фурор в Санкт-Петербурге.
В эти трудные дни имам Шамиль был проинформирован о восстании в Губинской провинции во главе с Гаджи Магомедом, который облегчил положение Шамиля. Этим вестником был Амирали, который в 1830 г. после выступления Шамиля и Кази-Магомеда против богачей Хунзаха, будучи жертвой предателя, был арестован и сослан в ссылку в Сибирь. Однако, благодаря несгибаемой воле, Амирали удалось бежать с каторги. После побега, весной 1837 г. Амирали вернулся к Шейху Магомеду Ярагскому и Шамилю.
Именно тогда здесь было согласовано, что необходимо воспользоваться сложившейся ситуацией так, чтобы Амирали ускорил уже назревшее восстание населения Губинского уезда против царизма, и тем самым способствовать рассредоточению скопления русских войск в Северном Дагестане. По совету Амирали в начале августа 1837 г. Шамиль обратился к губинцам с посланием.
Начало восстанию было положено во время свадьбы дочери сельского старшины селения Хулуг юзбаши Гаджи Магомеда Новруз-бег оглы. Если отталкиваться от материалов камерального описания Губинского уезда 1831 года, зафиксировавшего возрастные данные Гаджи Магомеда, ему в период восстания было приблизительно 37 лет. Его младший брат Исмаил тоже был среди восставших. По словам А.С.Сумбатзаде, руководитель восстания Гаджи Магомед был «человеком незаурядных способностей, сумевшим организовать в максимально короткий срок почти все силы поселян Губинской провинции, направить эту силу против русского гарнизона Губы и бегских его защитников, возглавить борьбу за взятие города и самоотверженно оставался на поле битвы до последней возможности».
А.А.Бакиханов пишет: «Главная причина к беспорядкам, как должно полагать, были разные интриги злонамеренных людей». Далее: «В Губинской провинции было введено фальшивое соотношение между губинским комендантом, полковником Гимбутом и майором Иса-беком Хасан-эфенди оглы, наибом Типского магала. Они изобличая друг друга в злоупотреблениях перед главным начальством, пользовались в одно и тоже время знаками отличия и особого доверия главного начальства, а Иса-беку дозволено было сноситься о своих делах прямо с главноуправляющим, мимо коменданта провинции, которая при этом случае неминуемо должна была разделиться на отряды: коменданта и противника его Иса-бека.
При требовании же в Губе сбора всадников наместник и брат Иса-бека Мехти, управляющий тогда Типским магалом и назначенный затем скоро главным губинским кадием, равнодушно собрал народ при святом месте Ахбил, допустил его к присяге на отказ в наряде всадников; потом к его магалу присоединились магалы Юхарыбаш, Сырт, Аныкдаре и другие. Хотя преданные правительству беки губинские для отвращения предвидимых смут в несколько дней выставили на свой счет требуемое число всадников, но дом Хасана Эфенди, уклонявшись явно от выставки всадников, взволновал народ не только губинский, но и табасаранский, которым уже внушена была ложная мысль о предстоящем будто бы рекрутском наборе. Тогда толпа черни, частью насильно собранной, продвинулась к Губе, а Иса-бек, приняв на себя роль посредника между правительством и народом, привел к генерал-майору И.А.Реутту и назначенному по сему делу от главноуправляющего чиновнику Потоцкому несколько вооруженных «возмутителей», в том числе Гаджи Магомеда, названного уже ханом губинским, которые именем народа, им недоверявшего, настойчиво требовали смены коменданта, распущения вольнонаемных всадников, удаления беков, более способствовавших к выставке всадников, и возврата денег, на разные повинности собранных.
Восстание началось в 20-х числах августа. В селении Джибир у сельской мечети с присутствием сельских старшин соседних магалов (до 400 человек), был выработан стратегический план, по которому они должны были двинуться в города Губа, окружить ее и взять приступом. Весть о подготовке восстания и сборе людей быстро долетела даже до коменданта Губы майора Ищенко.
После некоторых подготовительных операции повстанцы пошли на Худатский пост, и здесь один из руководителей абрек Ярали со своим отрядом окружил Худатский пост и начал перестрелку. На следующий день команда из Худатского поста была взята и обезоружена, причем без всякой потери для обеих сторон, ибо по уговору Гаджи Магомеда, обещавшего казакам сохранение жизни, они сдались повстанцам. Этот успех увеличило ряды повстанцев. Восставшие поселяне стекались к Гаджи Магомеду со всех сторон, так что количество их очень скоро дошла до трех тысяч. Имея стольких сторонников, Гаджи Магомед стал приближаться к Губе. На помощь Гаджи Магомеду из Дагестана прибыли лишь 100 человек во главе с Махмудом Эфенди, посланным ханом кюринским и казикумухским Магомед Мирзой.
Силы повстанцев в селении Агбиль росли с каждым днем, так что к началу блокады города в отряде находились уже жители почти всех магалов Губинской провинции в числе 12 тысяч. В Пшикбаге в штаб-квартире Гаджи Магомеда был создан военный совет «для будущих военных действий». На этом совете, помимо руководителей, участвовали и представители горожан.
В ночь с 4 на 5 сентября начался штурм города. Для штурма города восставшие разделились на три группы. По надлежащему приготовлению ночью, подвинув секретно всю силу к городу, перед рассветом 5-го числа, восставшие открыли огонь с восточной стороны, затем с запада и после – с севера. С первой и второй позиции натиск продолжался до 3-х часов, но частым огнем с фасов города. Но вскоре они были вынуждены прекратить огонь. Первым и вторым отрядами, командовали беки зизикского Исмаил-хана, тагиркентского Джафара и брата Исы Байрамали. Что же касается третьего, главного отряда, продвинувшегося на город с севера и действовавшего под руководством Ярали, то ему удалось пройти «по почти непроходимой тропинке на круче, по которой иначе пройти нельзя было, как по одному и то с трудом». Повстанцы этого отряда без всякого сопротивления взошли в город и по чрезвычайно тесным переулкам достигли городской площади».
Исполняющий должность военного полицмейстера на Южно-Кавказском крае, подполковник Гринфельд в своем секретном донесении шефу жандармерии Бенкендорфу писал, что «повстанцы открыли огонь с восточной стороны города, укрываясь за буграми и в садах, прилегающих к той стороне, но действиями артиллерии и оружейными выстрелами были опрокинуты. В то же время с южной стороны мятежники сделали сильный натиск, продолжавшийся шесть часов, на батарею, устроенную у других ворот города». Впоследствии, в связи с проникновением горцев в город Гаджи Магомед отмечал, что «Магомед Эфенди, Амирали и Ярали говорили, что они зашли в город с недостаточными силами. Позднее я узнал, что в город вошло около тысячи восставших».
Чтобы спасти гарнизон и наказать восставших, русские чиновники приняли ряд мер. Инициативу взял на себя генерал-майор И.А.Реутт, который в это время находился в Дербенте. Не имея в своем распоряжении достаточное количество военных сил, он требовал от казикумухского хана собрать милицию и направить против мятежников Губинской провинции. И когда была собрана милиция, то генерал И.А.Реутт 7-го сентября предписывал начальникам казикумухской милиции, прапорщикам Гарун-бегу и Юсиф-бегу двинуться в Губинскую провинцию. В то же время ширванский комендант подполковник Н.Ф. фон-Ашеберг, узнав о блокаде города Губа, отправил туда тысячу вооруженных конных под командованием прапорщиков Адиль-бега, Ширали-бега и Ширин-бега. Кроме того, для подавления восстания были посланы войска русской армии: во-первых, под командой генерала К.К.Фезе, который был занят операциями против Шамиля в Дагестане. По распоряжению барона Розена, К.К.Фезе, прибывший уже в Темурхан-Шуру, двинулся форсированным маршем на Самур с целым отрядом из 3 222 штыков, пик и шашек, при 14 орудиях. Во-вторых, против восставших были брошены воинские части, стоящие в Загаталах и «дивизион Нижегородских драгун с четырьмя орудиями батарейной 2-го батареи и 19-ой артиллерийской бригады из урочища Гара Агадж».
Принявшие начальство над сосредоточиваемыми в Лезгинской линии войсками начальник Джаро-Белоканской области, генерал-майор, князь Л.Я.Севарсемидзе с сопровождением бегской милиции в числе 250 человек, двинулся против восставших через Нуху и дошел до Шамахы.
Пятого сентября, потерпев неудачу в самом городе и убедившись в невозможности взять его приступом, повстанцы продолжали осаду с целью принудить город к сдаче иными мерами. Между тем, военные события вокруг блокированного города продолжались еще четыре дня, с 7-го по 10-е сентября.
Главной причиной полного снятия осады восставшими были действия местной мусульманской милиции. Не мудрено, что сторонники, собравшиеся вокруг Гаджи Магомеда и державшие в блокаде Губу, услышав о подвигах милиции, «начали расходиться, чтобы оградить свои по домам семейства». Примечательно, что приехав в селение Хулуг, Гаджи Магомед не забыл пленных казаков и первым же делом «на другой день собрал жителей этой деревни и поручил им пленных офицеров и солдат с приказанием, что ежели, где их требовать будет, дабы взяли мою скотину и арбы, на коих отвезли бы куда укажут».
Распорядившись таким образом о казаках, Гаджи Магомед попытался спасти свою семью, состоящую из жены, двух дочерей и 15-ти летного сына Новруз-бега. С этой целью он отправился с семьей в Кюринское ханство, и остановился в селении Тюпих, близ вольной Табасарани у жителя Шах-вилай. Вскоре он был арестован Мамед Мирза-ханом и вместе с сыном отдан в распоряжение царских властей. В руки властей попали и другие руководители и видные участники восстания, сорок с лишним человек.
Таким образом, Губинское восстание, имевшее антицарский в целом характер, было важным звеном в цепи событий освободительной борьбы народов Кавказа против колониализма.

Р.Ю.Нифталиев, ведущий научный сотрудник Института
Истории имени А.А.Бакиханова НАН Азербайджана, д.ф.п.и.