Позже нам удалось получить из личного архива известного лезгинского поэта Забита Ризванова 50 страниц этой книги, но, к сожалению, в виде фотокопий (за что выражаю искреннюю благодарность семье Ризвановых). По словам сына поэта Д. Ризванова у них находилась сама книга в объеме отдельных 50 страниц плотной пожелтевшей бумаги с голубоватым оттенком; запись была осуществлена красными чернилами. Фотокопии с этих листов снимались в г. Кусары, а о дальнейшей судьбе самой книги ничего не известно.
Таким образом, в наших руках оказался самый крупный по объему текст албанской графики, хотя в виде фотокопий его 50 страниц; ведь оригинал общеизвестной книги «Истории албан» албанца по происхождению Моисея Каланкатуйского до сих пор не известен, а сколько научных трудов и диссертаций написаны об этой книге по ее переводу на древнеармянский язык, несмотря на неизвестность точности отражения албанского варианта в его переводе на грабар. Мы прекрасно понимали, что определить древность письма, исходя из его сравнительно недавних фотокопий, невозможно, но и однозначно утверждать, что она является фальсифика-цией тоже нельзя. То есть, не исключена возможность существования когда-то такой албанской книги, которая сохранилась в виде фотокопий, а самого оригинала или не сохранилось, или пока не доступна научному миру. С научной точки зрения необходимо учитывать вероятность обоих вариантов и установить истину только путем тщательного его исследования.
Дешифровка. Если архаичность исторического документа «внешне» определить невозможно, то ее следует искать «внутри», т.е. в содержании текста, для чего требуется дешифровка неизвестного письма. Нет необходимости останавливаться на различных методах дешифровки древних письмен. В дагестанском журнале, где впервые была опубликована копия страницы неизвестной книги, была указана возможность близости языка книги к лезгинскому языку, ведь лезгиноязычность албанцев общеизвестна. Следовательно, для дешифровки, мы исходили из предположения целесообразности применения лезгинского языка в качестве «ключа» для чтения албанского текста.
Суть методики нашей дешифровки заключается в следующем. Внимательно просматривая текст и действуя логичным путем, выбираем какую-нибудь группу знаков (букв) и по повторяемости или по месту применения (в начале, середине или в конце предложения) этих букв мы выделяем их в виде одного смыслового слова (или корня слова, или же окончания). С максимальной вероятностью, убедившись в том, что именно это слово, смысл которого нам знаком, имеется в тексте, мы обозначаем буквы обнаруженного нами слова или окончания буквами другого известного (напр., русского) алфавита. Вставляя эти буквы вместо соответствующих знаков в других местах текста, находим слова, при помощи которых обнаруживаем новые буквы.
Впоследствии нами дешифрованы не только все 50 страниц «неизвестной» книги, но и мингечаурские и другие известные в науке эпиграфические памятники Кавказской Албании (см. Я.А.Яралиев. Аупанская (Кавказско-Албанская) письменность и лезгинский язык. Махачкала. 1995).
«Алупанская книга». Среди 50 страниц этой «неизвестной» книги не оказался титульный лист, и поэтому не удалось установить ни ее название, ни автор; мы ее условно называли «Алупанской книгой» (имя «Алуп» мы обнаружили в самой книге; см. далее). Текст этой книги впервые был опубликован нами, дешифро-ван и переведен на русский язык. Книга содержит ценную информацию об истории Алупана (т.е. Албании), о звездах и календаре и о выдающихся ученых-мужях Кавказской Албании, а также некоторые заветы из христианских религиозных книг.
Как видно из текста книги, первоначально она была написана на «зулах», что по лезгински означает ‘полоски кожи’. Их было 22, и все они охватывают историю Кавказской Албании. На последнем «зуле» описаны сражения между арабами и хазарами. По-видимому, после появления бумаги текст на «зулах» переписан на бумагу. Бумажные страницы книги не совпадают с «зуловскими». Почерк последней части отличается от предыдущих частей.
Исходя из содержания «Алупанской книги», нам удалось выявить следующие основные моменты, которые могут быть неоспоримыми доказательствами подлинности содержания книги.
Преемственность алфавита. Связь с предыдущими албанскими алфавитами. На зуле 17 «Алупанской книги» читаем: «В то время, когда Иранским царем был Йездегир, армянским царем был Варам шапух, Великим Алупанским царем был Эсваген, святой Месруп создал хороший алфавит, состоящий из 37 букв и соответ-ствующий языкам 24 племен, проживающих в семи макилах Великого Алупана. Начиная с этого времени все усердно читали и писали. Душа выдающегося ученого Месрупа находится у Албеса (Бога). Помолитесь за выдающегося мужа…». Время введения месроповского алфавита соответствует 420-430 гг. н.э. и оно согласуется с другими источниками (первая половина V в.н.э.). Этот месроповский «хороший» алфавит содержал 37 букв, примерно как в армянском и грузинском алфавитах, а не 52, как в Матенадаранском списке.
Как известно, кроме «Матенадаранского» алфавита была еще копия этого алфавита у арменоведа А.Курдяна и почти такой же алфавит (но без названия букв) был найден в сел. Верхнее Лобко Левашинского района Дагестана. Так как других алфавитов в литературе не известно, а последние два почти идентичны с «Матенада-ранским», предполагается, что Месроп Маштоц создал (или «возобновил») именно «матенадаранский» алфавит. Однако, интерпретация названия всех 52 букв, впервые проведенная нами, и сравнение их с алфавитом «Алупанской книги» дали нам основание констатировать, что Месроп Маштоц не мог составить «Матенада-ранский» алфавит! Почему?
Исследование происхождения «Матенадаранского» алфавита показало, что в основе его составления лежит акрофонический принцип, как и в иероглифичесом письме «минойцев» (пеласгов). Например, как современный лезгинский язык, так и пеласгский и кавказско-албанский языки, имеют в своем составе три буквы «К»: придыхательная «К», непридыхательная «КК» и абрубтив (взрывная) «КI». В пеласгском иероглифическом (рисуночно-слоговом) письме, например, на «Фестском диске», слог «КА» получен при помощи рисунка «рог», по-лезгински «карч», слог «ККА» дает рисунок «сокол», по-лезгински «ккард», слог «КIА» — «рыба», по-лезгински «кIазри». В «Матенадаранском» же алфавите буква «К» (придыхательная) дает знак с названием «кар». По форме этот знак напоминает змею: «кар» ‘змея’ на рутульском и крызском языках. Название буквы «КК» дает знак с названием «кал». По форме этот знак напоминает корову — «ккал» по-лезгински (из-за отсутствия в древнеармянском алфавите буквы «КК» они его писа-ли как «кал»). Такой же знак соответствует слогу «ККА» в кипроминойском слоговом письме (см. рис.3). Буква «КI» в «Матенадаранском» алфавите передает знак с названием «киу». Этот знак по своей форме напоминает бусину — «кIикI» ‘бус’ на бацбийском языке (из нахских языков).
Таким образом, знак для каждой буквы «Матенадаранского» алфавита имеет форму такого предмета (животного, части тела и т.д.), название которого начинается именно с требуемой буквой (очевидно, требовалось также подобрать такой рисунок, из формы которого можно было бы получить буквенный знак). Нами установлено, что 42% названий букв «Матенадаранского» алфавита соответствует собственно лезгинскому языку, 58% лезгинским языкам, а остальные из различных нахско-дагестанских языков. А это свидетельствует о том, что, во-первых, Месроп Маштоц никак не мог подобрать этих слов, так как он вряд ли знал всех нахско-дагестанских языков, во-вторых, по-видимому, «Матенадаранский» алфавит был составлен еще дохристианское время, когда носители нахско-дагестанских языков жили в составе хурритских или урартских племен. Следовательно, Месроп Маштоц создал алфавиты для албанцев (алфавит «Алупанской книги»), армян и грузин на основе «Матенадаранского» алфавита кавказских албанцев.
Так как «Алупанская книга» обнаружена в виде фотокопий, есть сомнения в его подлинности со стороны моих оппонентов. Если алфавит «Алупанской книги» действительно придумал какой-то современный лезгин, то он был бы достоин всякой похвалы, даже не учитывая «придуманную» им историю Кавказской Албании, древних личных имен (царей Албанского государства, царей отдельных макилов, подобные имена которых не сохранились у современных лезгин, но в большом количестве наличествуют у пелас-гов), ученых того времени, сведения о звездах и календаре, отрывки из религиозных книг христианского периода и т.д., и т.п.
Считаем, что алфавит «Алупанской книги» более совершенный. Отсутствие некоторых букв, характерных для лезгинского языка (тт, пп, кк, цц и др.), объясняется тем, что этот алфавит, согласно сообщению из «Алупанской книги», был составлен для 24 племен, т. е. не учитывались тонкости диалектов этих племен (мы думаем, что эти племена говорили на разных диалектах одного и того же языка). Итак, впервые в мировой албановедческой науке мы имеем в руках албанский алфавит, обновленный Месропом Маштоцем. Следовательно, алфавит «Алупанской книги» не взят с воздуха; он является логическим продолжением, позже усовершенствованной и упрощенной формой предыдущих албанских алфавитов.
Одиннадцатая буква матенадаранского списка «ЙУД». Такой же знак с таким же названием имеется в финикийском письме. Предполагается, что «ЙУД» на финикийском языке означает «рука» и, действительно, начертание знака напоминает полусогнутую руку. Знак «ЙУД» кавказско-албанского алфавита также напоминает поднятую в полусогнутой форме руку, скорее всего, его можно называть «Локоть». «Локоть» на лезгинском, табасаранском и агульском языках — «ЙУКI», а на рутульском, крызском и будух-ском языках — «ЙУКЪ». На лезгинских языках «ЙУКI» («локоть») применяется также как мера длины — 45 см.
Название сорок шестой буквы «СОЙ» соответствует лезгинскому «СУЙ», означающее ‘рост, фигура, телосложение’. Буква передает «твердую» форму звука «С» и употребляется в дальнейших албанских алфавитах. Такой же знак имеется в этрусском письме и соответствует букве «Ф» с тем же значением: по-латыни figura — ‘наружный вид, фигура’.
Обращаю внимание моих оппонентов на буквы «А» и «М» алфавита «Алупанской книги» (рис.2). Почему именно «А» и «М» сходны друг с другом, откуда взял такое сходство «создатель» албанской рукописи? Оказывается, они идентичны не только в древних алфавитах кавказских албанцев (в Матенадаранском алфавите и , мингечаурских надписях и ), но и в пеласгском письме (в линейных письмах «А» и «В» и в кипро-минойском письме; см. рис.3). Поразительная генетическая связь, не так ли?
Краткое содержание книги. Содержание «Алупанской книги» охватывает краткие информации политической, культурной, астрологической и духовной жизни кавказских албанцев, а именно, оно состоит из четырех частей:
а) краткая история Алупании;
б) о звездах и календаре;
в) о выдающихся мастерах культуры, искусства и литературы;
г) некоторые наставления из христианского вероисповедования.
Первая часть начинается с библейского родословия, упоминая, впервые в исторической литературе, прародителя албанских (лезгиноязычных) племен — Алупа (Адам — Ной — Йафез — Гемер — Таргум — Алуп), и завершается опустошительными действиями арабских захватчиков. Описание исторических событий проясняет многие темные вопросы, не приводимые или малоосвещенные в мировой албановедческой литературе. Например, в литературе укоренилось мнение о том, что албанское государство возникло после поражения Дарьи в войне с Александром Македонским, учитывая сообщение автора II в.н.э. Арриана об участии албанского привилегированного отряда со стороны персов. В «Алупанской книге» указано, что именно в это время Албанское государство было очень мощным и не исключено, что албанский отряд был послан в помощь персам. В армянском переводе «Истории албан» Моисей Ка-ланкатуйского указано, что имена царей между Араном и Храбрым Вачаганом не известны, а в «Алупанской книге» приводятся имена этих царей — Аран, Патика, Вачи, Арахи, Шири, Галав, Храбрый Вачаган…
В «Алупанской книге» приводятся названия крупных албанских племен (из рода Алупа), известных в литературе в искаженной форме, из-за неправильного их произношения иностранными историками и путешественниками. К ним относятся: кирк, гарг, мик, уди, лег, хьел, лезг, цах, гав, них, кас, куьр, гили, бил, ран, муш, шек, чIекь, алакI, шарв, арцI, барз, мух, лекь, кел (ккел, — Я.Я.), сул, чур, хеб, цIегь, хеч, сек.
В конце 2011 года Российское правительство приняло решение отметить на государственном уровне юбилей города Дербента. В связи с этим было необходимо уточнить возраст города. Известный археолог А.А.Кудрявцев утверждает: «Археологические раскопки, проводимые в Дербенте с 1971 года экспедицией Института истории, языка и литературы Дагестанского филиала РАН, позволили выявить здесь древнее поселение, возникшее на рубеже IV-III тысячелетий до н.э., т.е. пять тысяч лет тому назад». Далее, «раскопки показали, что на рубеже VIII-VII вв до н.э. на Дербентском холме появилась мощная крепость-убежище, которая с перестройками и ремонтами просуществовала до прихода сюда Сасанидов…». По мнению А.А.Кудрявцева, появление крепости связано с ожесточенной борьбой с кочевниками-киммерийцами. Вопреки этим археологическим фактам, в Дагестанском филиале РАН нашлись люди, посылавшие в руководство России утверждение о, якобы, существовании Дербента с первого века новой эры, т.е. «Дербенту не 5000, а 2000 лет». В «Алупанской книге» говорится, что «кимерики (киммерийцы, — Я.Я.) сожгли Чур и разрушили крепость». Эта информация подтверждает мнение А.А. Кудрявцева — «примерно в VIII в. до н.э. существовала Дербентская крепость».
Наши (лезгинские) историки — специалисты по Кавказской Албании, вместо того, чтобы поддержать, утвердить достоверность исторической информации «Алупанской книги», ее объявляют фальсификацией и тем самым создают благоприятные условия для инакомыслия и искажения исторических фактов нашим недругам.
Первая часть «Алупанской книги» содержит еще много интересных исторических фактов, требующих тщательное научное исследование.
Во второй части приводятся названия звезд из книги ученого Шанатила из Къума (очевидно, Къум — это Родина известного албанского поэта Низами Гянджеви): рагъ, варз, йару гъед, лацу гъед, регъуьн рехъ, раб тум квай гъед, йахун кичI, чIехи чукватур, гъуьчуь чукватур, севрен гъетер, сикIрен гъетер и др. В году 360 дней, 12 месяцев (суьл /март/, сардум, туьлен, вил, букал, мулал, баскIум, куьлегь, фундукI, бурем, экнагь, ибне). Один месяц — 30 дней, из них 15 «эквер», 15 «мичIер». Части дня: экуьн цIар част, нисен, ийаден, нигъен, мичI. Дни недели: сили, хаби, керки (праздничный день), сали, туьлен, гьерен, килис.
В третьей части приводятся имена выдающихся ученых и писателей: ДЖАМАГ (написал большую книгу о судьбе выдающегося Виру и о чистой любви царя Хисрава и красавицы Ширин), УШАЛ (удин, автор большого произведения двустрочных лирических стихов), ЧУРАЙ (по происхождению кирк, написал книгу о Великом Алупанском царе Урнайре), БАХУ, ХАБАВ, КИСИЛ, МУСУ (цахурские ученые, писавшие книг о воспитании детей), КИРИЛ, АРИВ, САНИР, БЕЧЕ (чуруйцы, авторы известных книг), МИРЕ, ХАБИЛ, ПАКИ, МУШАК (лазцы, писатели), ШАКВИ (написал книгу о Гирдиманском Великом князе Жуваншире) и т.д.
В четвертой части приводятся отрывки из христианских книг:
— если в твоем сердце нет любви к Богу, то не поступишь под крыло Христа. Поклонись Христу, а то с начала до конца будешь бегать за хлебом;
— не бегай за богатством. Никто от этого не видел пользы. Являясь пастухом, не старайся быть царем. Не позволяй жадности выпячиваться. Бог видит, кто ты такой. Он же превратил царя в раб;
— задержись словом. Не будь кустом бесполезных слов. Не делай ничего бесполезного. Не ходи туда, куда тебя не пригласили. Это завет Христа;
— если знаешь много, говори мало. Тот, кто знает много, страдает больше. Если многознающий прекратит учебу, то ему многое покажется удивительным. Не забудь, что в этом мире много осведомленных. Знание — море. Твое знание — капля в этом море;
— много не хвастайся. Уважай других. Они тоже тебя уважать будут…
Архаичные слова и их интерпретация — как доказательство подлинности «Алупанской книги». В «Албанской книге» в значениях «совет», «советовать» употреблены слова «киш», «кишун», первое из которых на современном лезгинском языке означает «суббота», а второе в переводе «сделать субботу» звучит неубедительно. Фразеологическая форма «киш чикIай чувуд», употребляемая лезгинами, скорее всего, нужно понимать как «еврей в безвыходном положении» (или «еврей, кому уже нечего посоветовать»), а не «еврей, у которого нарушена суббота», как предлагают современные лезгиноведы. Слово «кишу(н)» в более точной форме «ккишу(н)» мы наблюдали на «Гунибском камне».
Слово «кишу(н)» в значении «советовать» нами обнаружено и в критском (пеласгском) письме. Следовательно, это древнелезгинское слово не мог придумать «мастер-фальсификатор», так как «Гунибский камень» нами дешифрован в 1995 г., а критское письмо — 2003 году.
В «Алупанской книге» указано: «Эрандин шарвал Шабура вичин рушан гъуьл Басла Алупандин гьанадал ацукьарна» — ‘Иранский царь Шабур посадил своего зятя Баслу на Алупанский трон’. Историческую часть этого предложения оставим для беседы с историками и обратим внимание на слово «гьана» ‘трон’. Мои поиски этого слова на кавказских языках не увенчались успехом. Возможно, оно сохранилось в лексике какого-то кавказского языка (или диалекта, например, на говоре селения СтIур Кусарского района) и возможно, что оно вообще не сохранилось. Тогда, откуда оно известно нашему герою-патриоту (или «горепатриоту») лезгинско-го народа? Следовательно, можно делать вывод о том, что слово «гьана» удачно придумано. Но, увы, оно наличествует в пеласгском письме. В линейных письмах «А» и «В» слог «гьа» получен при помощи рисунка ‘трон’ (рис.3).
Возьмем слова «шар» (царь), «шарвал» (царство), и «шарваланг» (территория царства, государство). Слово «шар» в смысле «царь» имеется в урартском и хурритском языках («зар» — на пе-ласгском и этрусском языках; вероятно, оно перешло в русский язык как «царь»).
В кавказско-албанском письме имеются и другие слова (рум ‘сила’, макьу ‘умный’, авалун ‘начинать’, сиф ‘начальный’, мехел ‘народ’, усби ‘дух’, тамилан ‘рай’, имилан ‘ад’, дене ‘мир’, хай ‘мать’, цай ‘отец’, дам гун ‘уполномочить’ и т.д., и т.п.; их свыше 270), которые позже нами были обнаружены в пеласгском и этрусском языках. Как может «творец» «Алупанской книги» почерпнуть эти слова из еще никем не дешифрованных пеласгского и этрусского языков? Это — абсурд.
Немаловажный интерес для языковеда представляет слово «улуб» ‘книга’. Хотя это слово не сохранилось в лезгинском языке, никак нельзя игнорировать его генетической связи с лакским «лу» ‘книга’, означающее, кстати, также и «обработанная кожа» (на которой писалось письмо!). Помоему, это и есть доказательство архаичности слова «улуб». На пеласгском языке ‘глиняная табличка с надписью’ называется «лучак».
Слово «зари» ‘писатель, поэт’. У современных лезгин собственное имя «Зари», «Зарият» встречается довольно часто;
Слово «микитис» ‘ученый’. На гелхенском говоре курахского диалекта лезгинского языка слово «микид» означает ‘мудрец, очень умный человек’.
Слово «калкун» ‘учитель’. На гелхенском говоре — «калкун» ‘учитель’; даже в селение Гелхен (точнее, Ккелхен, — Я.Я.) Курахского района (Южный Дагестан) находится «калкундин сур» ‘могила учителя’…
Таких примеров можно продолжить, если в этом возникнет необходимость. Обычно наши оппоненты утверждают, что язык «Алупанской книги» слишком похож на современный лезгинский язык. Тогда как понимать предложение из «Алупанской книги»: «Кири Албеса адан усби тамиландиз микил авурай», где кроме слов «адан» ‘его’ и «авурай» ‘пусть совершает’, остальные слова позже, после завоевания Албании арабами, заменены арабскими словами: «Улу Аллагьди адан руьгь женетдиз кьисмет авурай» ‘пусть господь Бог отправляет его душу в рай’.
Происхождение слов «албан», «Албания». В «Алупанской книге» приводится имя «Алуп», как прародитель албанских племен. Он является четвертым потомком легендарного Ноя в библейском родословии: Ной-Яфез-Гемер-Таргум-Алуп. Ни в Новом, ни в Ветхом заветах мне не удалось обнаружить легендарный Алуп. В «Алупанской книге» указано, что когда Алуп отделился от отца, ему были предоставлены земли от нижнего моря (Средиземного, — Я.Я.) до верхнего (Каспийского, — Я.Я.) и от нижних (Таврийских, — Я.Я.) гор до верхних (Кавказских, — Я.Я.). После смерти Алупа его государство распалось. Впоследствии один из потомков Алупа Ран (вспомним, что Кавказская Албания также называлась Аран, Ар-Ран), объединив разрозненные албанские племена, создал государство в междуречье Куры и Аракса и назвал его «Алупан кIвал» (Дом Алупа). По всей вероятности, слово «Алупан» в дальнейшем превратилось в «Албан».
Каково было наше удивление, когда нам удалось обнаружить на одной из «царских печатей» пеласгов имени (бога) «Алуп»: «ЛукIав Алупа умунарай» — ‘(Пусть) Алуп упокоит (душу) Лукава’.
Крестик-точка. То же самое можно сказать об употреблении в «Алупанской книге» «крестика» для отделения предложений друг от друга (действительно, почему не более современная «точка», а «крестик»?). Оказывается, и этот «крестик» генетически связан с таким же «крестиком» рисуночнослогового письма пеласгов. До наших исследований, о роли «крестика» в критском письме ученые высказывались по разному: одни утверждали, что «крест» стоит в начале предложения, другие «доказывали», что «крест» может находиться и в середине предложения, третьи поставили «крест» в конце предложения, четвертые приписывали «крестику» отдельный слог. Нами установлено, что «крестик» заменяет именно «точку»: он ставился только в конце предложения и в некоторых случаях (когда на «царской печати» только одно слово) даже после самостоятельного слова. Необходимость применения «крестика-точки» в критском письме была связана с изменчивостью направления рисуночного письма: оно писалось и слева направо, и справа налево, и снизу вверх, и сверху вниз, и методом бустрофедон. Слово «буст-рофедон» буквально означает ‘как воли ходят на пашне’ (т.е. в прямом и обратном направлениях) и имеет лезгиноязычную этимологическую интерпретацию: ‘бус’ идентично удинскому ‘ус’ (вол), ‘тра’ с т/ч-чередованием — ‘чIра’ (на поле, по-лезгински) и ‘фидон’ = ‘фидин’ «ходьбы».
Поэтому необходимо было указать — где начинается и где кончается предложение, а в случае отдельного слова — в каком направлении оно читается.
Итак, приведенные здесь аргументации, хотя они были фрагментарными, убедительно констатируют подлинность материала, приведенного в «Алупанской книге». Мы твердо убеждены в том, что в дальнейшем, путем всестороннего и глубокого лингвистического и исторического анализа содержания «Алупанской книги», мы сможем обогатить предложенный в настоящей статье материал новыми свидетельствами, подтверждающими уникальную ценность этого единственного по своему объему, открыто обнародованного памятника албанского письма (недавно опубликован более обширный материал албанского письма — албанский текст на синайских палимпсестах; о них у нас будет отдельная статья).
Ярали Яралиев,
профессор