(Рондо в поэзии Азиза Алема)
В статье рассматриваются композиционные особенности и разновидности канонической формы рондо в творчестве лезгинского поэта Азиза Алема в контексте мировой поэзии.
В моей статье «Восхождение без спуска» говорилось о ритурнелях и ронделях в творчестве лезгинского поэта Азиза Алема. Речь шла не только об идейно-эстетическом содержании и поэтике их как произведений твердой формы, но и их корнях в мировой поэзии, для чего были совершены определенные экскурсы в историю возникновения и становления этих интересных строфических композиций.
Свою новую статью «Восхождение продолжается» (как видно даже из названия) рассматриваю как продолжение предыдущей статьи, ибо между ритурнелем, ронделем и рондо генетически много общего.
Рондо (фран. rond — круг) – твердая форма в поэзии Нового времени, так или иначе опирающаяся на средневековые образцы, прежде всего французской поэзии. Эта форма возникла в преддверии Ренессанса; она развилась из ронделя путем сокращения припева до полустишья. Классическое рондо состоит из 15 стихов в трех строфах на две рифмы. Его схема: аавва+ аввР+аавваР, в которой большая буква Р – не рифмующийся рефрен, повторяющий начальные слова первой строки.
Расцвет рондо приходится на XVI – XVII вв. Развитие этой формы привело к образованию разновидностей рондо: простое и сложное.
Простое рондо имеет 13 стихов, разбитых на 3 строфы: 1) в пять, 2) в три и 3) в пять стихов. Вторая и третья строфы имеют рефрен. Обыкновенно он бывает вне рифм. Блестящие образцы этой формы дал в 16 веке К. Маро («Друзьям», «Союз мыслей», «О любви доброго старого времени»).
В России история рондо началась с Тредиаковского. В XIX-XX вв. были приняты многочисленные стилизации, и вновь его бурный расцвет произошел на рубеже столетий, в литературе Серебряного века. Согласно М. Л. Гаспарову, рондо в русской поэзии Серебряного века – это стихотворение из 15 строк со сквозной рифмовкой, причем 9 и 15 представляют собой усеченный первый стих, его первое полустишье (холостое или связанное с основной рифменной цепью посредством внутренней рифмы). Но в русской традиции рондо обычно пишут рифмованным стихом, как, например, «Ее колени» В. Брюсова:
Ее колени я целую. Тени
Склоняются, целуя нас двоих.
Весь мир вокруг застенчиво затих.
Мы — вымысел безвестных вдохновений,
Мы — старого рондо певучий стих.
Певец забытый! Брат времен святых!
Ты песне вверил жалобы и пени,
И вот сегодня мне поют твой стих
Ее колени:
«В венке из терний дни мои; меж них
Один лишь час в уборе из сирени.
Как Суламифи — дом, где спит жених,
Как Александру — дверь в покой к Елене,
Так были сладостны для губ моих
Ее колени».
В России особый интерес к форме рондо стали проявлять, когда появились переводы из старой французской поэзии. Глубоко симпатичны и привлекательны своей содержательностью и высоким профессионализмом рондо В. Брюсова, М. Кузьмина, Б. Лившица и др.
Рондо сложное, или так называемое совершенное рондо, строится так: первая строфа дает каждой из последующих строф по порядку свои стихи в качестве последних. Таким образом, количество внутренних строф равно числу стихов в первой строфе. Далее следует еще одна строфа с таким же числом стихов, но заканчивающаяся рефреном.
Форма сложного рондо в русской поэзии почти не встречается. Все существующие образцы до сих пор представляют собою только опыты подражания старой французской форме.
Однако отдельные поэты в России проводили своеобразные реформы в строфической организации рондо, не считаясь с канонами, сложившимися в средневековой французской поэзии. В этом отношении ярким примером служит «Рондо о поцелуях» Игоря Северянина:
Ее уста сближаются с моими
В тени от барбарисного куста
И делают все чувства молодыми
Ее уста.
И снова жизнь прекрасна и проста,
И вновь о солнечном томится Крыме
С ума сводящая меня мечта!
Обрадованный, повторяю имя
Благоуханное, как красота,
И поцелуями томлю своими
Ее уста…
Это изящное стихотворение в две рифмы, опубликованное как рондо, состоит не из 13 или 15 строк, как принято, а из 11 строк. Думаю, такое отклонение от нормы, такая модификация формы имеют право на жизнь, ибо в любом произведении искусства главное – это единство формы и содержания. Оно рождает гармонию и красоту, которые доставляют настоящее эстетическое наслаждение. Так и хочется сказать: браво, маэстро!
В лезгинской литературе рондо в ее классическом виде возникло благодаря усилиям поэта А. Алема. В его творчестве наличествуют почти все разновидности рондо (французской, русской и др. поэзий). Кажется, его «артистизму» нет предела. Поэт не только «берет» лучшие образцы напрокат из арсенала мировой поэзии, но и обогащает, развивает и создает нечто новое. Это наблюдается и в ритурнелях, и в ронделях, и в рондо.
Чтобы не быть голословным, приведу несколько примеров, которые свидетельствуют о богатстве палитры, о широком спектре разновидностей рондо в творчестве Азиза Алема:
Аттиладин эвлед
Вун акуна – зи рикIиз сел атана,
Атана сел цIай-ялав квай гьиссерин.
Гуя вун я Лорелея немсерин,
На зи кьарай, на зи ахвар атIана.
Есир хьанва зун ви къизил тилерин.
На лугьузва, туьд накъварив ацIана:
«Зун векил я Горгонадин жинсерин.
Зав агатмир – рикI гьуьл хьанва дердерин,
Вун акуна.»
Агь, зи Марта, бед рахамир датIана.
Вун дамах я Аттиладин чилерин.
На Лютеран муракаб рехъ кьатIана…
Зун Атар я, къе заз зи бахт жагъана.
Хъвазва каш кваз гуьрчегвал зи вилери,
Вун акуна.
P. S.
Вун гьуьруь я, женнетдин тав куькIуьрдай,
Горгона туш, зун са къванциз элкъуьрдай.
1967.
Это канонизированное рондо из 13 стихов на две рифмы. В нем начальные слова первого стиха «Вун акуна» («Увидев тебя») дважды повторяются в качестве рефрена после 8 и 13 стихов, не рифмуясь, как у французов, но в этом так называемом простом рондо есть небольшое новшество: это – две дополнительные строки в постскриптуме со смежной рифмой иного порядка.
А вот в рондо «Вун хъфена» («Ты ушла») из 15 стихов, как в рондо «Ее колени» В. Брюсова, рифмуется и рефрен:
Вун хъфена
Вун хъфена кIунчIар гваз зи теменрин,
Ирид цавуз хкажна ви елкенар.
На фикирмир: гила зи кар туькIвена.
Ваъ, азизди, эмир яз чи беденрин
Зи рикI мадни, гатун рагъ хьиз, куькIвена.
ХупI жедай вун хтанайтIа, элкъвена:
ЦIингавардай хуррамдиз чи семенри,
Ялавди хьиз нафт иличай жуьгьенрин…
Вун хъфена.
Гьинва а кьил муьгьуьббатдин чименрин?
Къуй гьар сада хъурай ашкъид семена…
Жув султан яз кефиятдин мескенрин,
Къе заз и кIвал хьанва муркIад менгена:
Заз туна таж таза гуьрчег сиренрин,
Вун хъфена.
1963
Одной из характерных черт творчества Азиза Алема является состязательность. Он смело бросает перчатку великим мыслителям, корифеям литературы и искусства нашей планеты (Сократ, Конфуций, Пифагор, Абуль-Фарадж, Ньютон, Гёте, Байрон, Ницше, У. Уитмен и т.д.), посвящает им свои стихи, спорит с ними, отвергает или развивает их «открытия». Это отдельная тема, требующая серьезного, капитального разговора, но мы ее коснулись в связи с тем, что одно рондо А. Алема, а именно: «Гьар юкъуз» ( «Каждый день») посвящено Игорю Северянину, замечательному русскому поэту XX века:
Гьар юкъуз зун гьам бахтлу я, гьамни бахтсуз:
Гагь чилик физ, гагьни жезва аршда цавун.
Тахт рикIевай девриш хьиз я, анжах тахтсуз
Гьар юкъуз зун.
Элдиз сейли инсанперес къайда-къанун
Парпуч жезва, емишар хьиз атIай вахтсуз.
Уьлквени чи буьвел хьанва ацIай, бархун.
Талан-тараш… Физва, физва са-сад актсуз.
Илимни кваз муьгьтежвилин гьалкъада цIун.
Купина хьиз кузва, негьиз девир тахсуз,
Гьар юкъуз зун.
1992.
По признанию самого автора, данное рондо он написал после того, как прочел «Рондо о поцелуях» И. Северянина. В обоих произведениях все компоненты (форма рифмовки, количество строк и т.д.) одинаковы. Однако по содержанию они резко противоположны. Если в своем рондо И. Северянин воспевает эпикурейское начало жизни, ее красоту и сладость, то в рондо А. Алема лирический герой, словно неопалимая купина из библейской легенды, каждый день горит, не сгорая, став свидетелем той вакханалии, которая царит во всех сферах общественной жизни страны. Тут, как мне кажется, нет победителей. Разные темы, разные задачи, и оба, на мой взгляд, справились с ней на «отлично». Правда, тут есть скрытое, внутренне соревнование. Прежде всего, в идейном плане.
И, наконец, заметным творческим достижением А. Алема считаю его сложные, или так называемые совершенные рондо. Вот одно из них:
Миллет течир муртаддиз
На лугьузва: вахтуни лув гузва лап иердиз.
Заз аквазвач са затIни зи гуьгьуьлди чIугвадай.
Вун кеф чIугваз гьар чIавуз физва кIани сефердиз,
Зун каца гвай Фаргьад хьиз, хьанва михьиз руквадай.
Види хьана и дуьнья кьил сухнамаз какадай.
Вуч затI ятIа бабли ял чир хьанач ви жигердиз.
Гагь Египет, гагь Куба… Зенг ийиз гьар чкадай,
На лугьузва: вахтуни лув гузва лап иердиз.
Бубадин пул нехв хьана авахьна ви чембердиз.
Дустар я ви вирина лелеяр пицI акъадай.
Килигна зун бес кьадар ви цIингаврин тегьердиз,
Заз аквазвач са затIни зи гуьгьуьлди чIугвадай.
Хияллу яз физва зун Самур вацIун яхадай:
Дуьнмиш хьанва багъри вацI рикI кьве паддай
сенгердиз.
Заз чиз, авач вилер вахъ халкьдин кьисмет аквадай,
Вун кеф чIугваз гьар чIавуз физва кIани сефердиз.
Зи алхишар Шагьдагъдиз – чи дагъларин сердердиз
Суван яцар кя хьана, къуьнел лекьер къугъвадай.
Лезги чилин кварквацIни багьа я заз гевгьер хьиз,
Зун каца гвай Фаргьад хьиз хьанва михьиз
руквадай.
Къуй экъечIрай гьар са цуьк гьарна гьар са накьвадай!
Къуй бул хьурай роддомар хуьр элкъуьриз шегьердиз!..
Килиг, уьлкве, чуьхуьзва ивидайни накъвадай.
На лугьузва: вахтуни лув гузва лап иердиз.
1993.
Это рондо — своеобразная филиппика против отщепенца, который разгуливает по свету на отцовские деньги, дружит с отпрысками толстосумов, везде ищет только феерические эффекты и не думает о судьбе и национальных интересах родного народа. Вся суть его жизненной философии, его кредо заключается в одном его излюбленном выражении: «как красиво летит время!»
Рондо написано от лица истинного патриота, видимо, хорошо знающего этого отщепенца, написано без нудных, моральных сентенций и нравоучений, но крепким, сочным языком.
Хочется особо отметить, что Азиз Алем как поэт-диалектик, как поэт-новатор никогда не был копировщиком; ему чуждо всякое эпигонство и позерство. Наоборот, творчески перерабатывая все то, что, с его точки зрения, ценно в мировой художественной практике, он не только обогащает, но и дает новый импульс, большой толчок развитию лезгинской поэзии. И не только лезгинской!
Магомед ИБРАГИМОВ,
Поэт